“Любовь не создается каким-то специфическим «объектом», а является постоянно присутствующим фактором внутри самой личности, который лишь «приводится в действие» определенным объектом. Как ненависть — это страстное желание уничтожить, так и любовь — страстное утверждение «объекта»; это не «аффект», а внутреннее родство и активное стремление к счастью, развитию и свободе объекта любви… Возвышающее утверждение личности, заключенное в любви, направлено на возлюбленного как на воплощение всех лучших человеческих качеств; любовь к одному определенному человеку опирается на любовь к человеку вообще.”

“Любовь-это отношение к человеку,а не к его телу.”

“Маркс считал, что роскошь — это такой же порок, как и нищета; что целью нашей жизни должно быть стремление «быть в состоянии», а не «иметь состояние», то есть быть многим, а не обладать многим”

“Все и вся может стать объектом вожделения: вещи, которыми мы пользуемся в повседневной жизни, недвижимость, ритуалы, добрые дела, знания и мысли. И хотя сами по себе они не «плохи», они могут стать таковыми в зависимости от нашего отношения к ним: когда мы цепляемся за них, они становятся оковами, сковывающими нашу свободу, тогда они препятствуют нашему самовыражению, становятся преградой на пути к подлинному бытию”

“Реклама апеллирует не к разуму, а к чувству; как любое гипнотическое внушение, она старается воздействовать на свои объекты эмоционально, чтобы заставить их подчиниться интеллектуально… Все эти методы в основе иррациональны, они не имеют ничего общего с качеством товаров, они усыпляют и убивают критические способности покупателя, как опиум или прямой гипноз… По сути дела, эти методы гораздо опаснее для нашей демократии, чем открытые нападки на нее; в смысле же воздействия на человеческую личность они гораздо безнравственнее непристойной литературы, издание которой наказуемо.”

“Можно ли обладать любовью? Если бы это было возможно, то любовь была бы вещью, субстанцией… В действительности любовь бывает только процессом”

“…мы не должны рассматривать свои знания как некую собственность, в которой находим защиту и чувство уверенности в себе; мы не должны быть «преисполнены» важности своих знаний, цепляться за них или жаждать их. Знание не должно принимать характера порабощающей нас догмы. Все это свойственно модусу обладания. В модусе бытия знание — это не что иное, как глубокая активность мысли как таковой: мышление, которое не знает покоя, не останавливается на достигнутом и никогда не объявляет себя окончательной истиной”