“Уговор? Ежели кто тебя станет обижать, не мое дело. Будут грабить на улице, пройду мимо. Увижу, что ты горишь, даже и не поссу на тебя. Уговор?”

“На фронте отвлеченные идеи недолго держатся в голове. Только временами ощущаешь, что идея не исчезла, что она стоит за всем, что ты делаешь, что она заставляет тебя выполнять твои обязанности, и выполнять их хорошо. Об этом не принято говорить, это подразумевается само собой.”

“– Ну что тебе не все равно? Что тебе нравится?– Ничего. Мне ничего не нравится, – говорю я.– Я когда-нибудь что нибудь для тебя значила, Клей?Я молчу, опять смотрю на меню.– Я когда нибудь что нибудь для тебя значила? – снова спрашивает она.– Я не хочу, чтобы кто-то для меня что-то значил. Так только хуже, одно лишнее беспокойство. Когда ничего не волнует, не так больно.”

“О, что такое горе? Знаете, я не понимаю, как можно проходить мимо дерева и не быть счастливым, что видишь его? Говорить с человеком и не быть счастливым, что любишь его! О, я только не умею высказать… а сколько вещей на каждом шагу таких прекрасных, которые даже самый потерявшийся человек находит прекрасными? Посмотрите на ребенка посмотрите на Божию зарю, посмотрите на травку, как она растет, посмотрите в глаза, которые на вас смотрят и вас любят…”

“Не бойся врагов – в худшем случае они могут тебя убить.Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать.Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство.”

“Пусть сахарный языкДурацкую облизывает пышностьИ клонится проворное коленоТам, где втираться прибыльно. Ты слышишь?Едва мой дух стал выбирать свободноИ различать людей, его избраньеОтметило тебя; ты человек,Который и в страданиях не страждетИ с равной благодарностью приемлетГнев и дары судьбы; благословен,Чьи кровь и разум так отрадно слиты,Что он не дудка в пальцах у Фортуны,На нем играющей. Будь человекНе раб страстей, — и я его замкнуВ средине сердца, в самом сердце сердца,Как и тебя.”