“А он вот идет по Лондону, идет сказать Клариссе, что он любит ее, именно в этих словах. Такое, в общем, не говоришь, думал он. Отчасти ленишься; отчасти стесняешься..... Ведь жалко безумно, что мы не высказываем своих чувств...”

“Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.”

“И, может быть, вся тайна твоей прелести состоит не в возможности всё сделать, а в возможности думать, что ты всё сделаешь, — состоит именно в том, что ты пускаешь по ветру силы, которые ни на что другое употребить бы не умела, — в том, что каждый из нас не шутя считает себя расточителем, не шутя полагает, что он вправе сказать: «О, что бы я сделал, если б я не потерял времени даром!»”

“Выдающимся считается такой ученик, который наиболее точно может повторить, что сказал каждый философ в отдельности. Он похож на подкованного музейного экскурсовода. А вот тому, что выходит за рамки этого склада знаний, его не учат. Его не учат сомневаться в позиции того или иного философа, беседовать с ним, улавливать моменты, в которых он сам себе противоречит, обращать внимание на то, что он обходит молчанием определенные проблемы, многих тем и вовсе не касается; он не умеет отличать подлинные взгляды автора от тех, которые ему навязаны его эпохой, не может определить настоящий вклад того или иного автора (то новое, что он внес в науку); он не чувствует, когда автор говорит с ним по велению разума, а когда подключает всего себя — и сердце, и мозг, и душу; он не замечает, какой автор самобытен, а какой — поверхностен и просто поднялся наверх благодаря обстоятельствам или моде”

“Дефицит информации создает труса. Человек, в общем-то, не так уж труслив, он смело идет на опасность, если знает, какая она. Перед дырой неизвестности он цепенеет. Пытка неизвестностью - старый, испытанный прием. Оставляя нетронутым тело, он расшатывает душу.”

“И вдруг поняла, что больше не любит этого человека. Поняла, что до сих пор волновалась не за себя, а за Хаси – чтобы он не стал убийцей. При этой мысли она испытала некоторое облегчение и одновременно подумала, что он уродлив. Что то глубоко застряло у нее в груди, потом выползло через горло и выплеснулось изо рта:– Твой ребенок не умрет! – прокричала она и увидела, что Хаси теряет сознание. – Даже если ты выдерешь его из меня, даже если это будет только крошечный зародыш и его отправят в сточную канаву, он все равно выживет. Это ребенок человека, который выжил в камере хранения. Поэтому он будет жить и расти, а потом будет разыскивать тебя. К тому времени ты превратишься в муху, но тебе не удастся скрыться, и я обещаю, что он тебя раздавит – этот ребенок, который будет жить!”